Имир (Ymir) — в древнескандинавской мифологии первовеликан, первая жизнь, которая зародилась в изначальном Хаосе.
Имир в скандинавской мифологии известен тем, что из его тела его правнуки, первые боги-асы — Один, Вили и Ве, создали мир.
Интересно, что Имир был инеистым великаном. Несмотря на предположение, что как первое живое существо, он не мог нести ни добро ни зло, он обозначен Одином, как зло, которое следовало уничтожить. Тем не менее, мифологи предполагают, что Имир — типичная жертва, которая, согласно мировоззрению многих народов, была необходима для создания всего живого.
Словарь
ИМИР («двойное», т. е. «двуполое существо»), в скандинавской мифологии первое антропоморфное существо, великан, из тела которого создан мир. Аургельмир, Бримир, Блаин — видимо, его другие имена.
Миф об Имире (упоминаемый в «Старшей Эдде» —в песнях «Прорицание вёльвы», «Речи Вафтруднира», «Речи Гримнира», а также в «Младшей Эдде») — основной космогонический миф скандинавской мифологии. В Нифльхейме («тёмный мир»), насевере, из потока Хвергельмир («кипящий котёл») вытекали многочисленные ручьи, а из Муспелльсхейма («огненный мир»), на юге, шёл жар и огненные искры. Когда реки, называемые Эливагар («бурные волны»), застыли льдом, из них выделился ядовитый иней, заполнивший мировую бездну (Гинунгагап). Под влиянием тепла из Муспелльсхейма иней стал таять и превратился в великана (ётуна) И. Возникшая из растаявшего инея корова Аудумла выкормила Имира своим молоком; из солёных камней, которые она лизала, возник Бури, предок богов (отец Вора). Под мышками у Имира родились мальчик и девочка, а его ноги породили сына. Этот мотив соответствует представлению об Имире как о гермафродите.Сын Имира— Трудгельмир, внук — Бергельмир; это т. н.«инеистые великаны» (хримтурсы). Сыны Бора —Один и его братья впоследствии убили Имира и из его тела создали мир, как об этом говорится в «Речах Гримнира»: плоть Имира стала землёй, кровь — морем, кости — горами, череп — небом, а волосы — лесом; из ресниц Имира построены стены Мидгарда. Сходные мотивы создания мира из принесённого в жертву тела мифического существа имеются в индийской мифологии (Пуруша), китайской (Панъ-гу), вавилонской (Тиамат), ацтекской (богиня земли) и др.
Этимология
От протогерманского *jumjaz, от протоиндоевропейского *ym̥H-yo-, от *yemH-, имеющего исходное значение «близнец». Связано с латинским Рем («основатель Рима, убитый своим братом близнецом») и санскритским यम (yáma, «близнец; первый человек, который умер»).
Возможно, происходящее от слова «близнец», это имя было народно-этимологически связано с древнескандинавским ymja («стонать, скулить, причитать, кричать, шуметь») (омоним ymir («ястреб», буквально « стон, крикун»)), так как другие названия jötnar связаны со звукоизвлечением.
Кто такой Имир
Имир в скандинавской мифологии — первовеликан и первопредок. Также его называли Бримиром. Его имя упоминается и в Поэтической, и в Прозаической эддах.
Вот, что говорится о нем в книге “Прорицание вёльвы”:
“В начале времен,
когда жил Имир,
не было в мире
ни песка, ни моря,
земли еще не было
и небосвода,
бездна зияла,
трава не росла.”
Древний миф гласит, что он ворочался в Мировой Бездне, не имея представления о том, куда себя деть. Не знал он и о том, для чего он живет.
У великана Имира не было никакой жены, а сын с дочерью возникли от капель пота, скопившихся у него в подмышечных впадинах, когда он однажды вспотел во сне.
От них произошло исполинское племя, которое называлось Хримтурсами. Другое их название — инеистые великаны. Первые великаны родились злобными и глупыми — это все оттого, что первые капли талой воды, которая дала жизнь этому замечательному роду, содержала в себе яд. Считается, что до сих пор есть сыны Имира где-то на свете. Этих потомков Имира поэты иногда называют “хладноребрыми”, а все из-за того, что в них нет настоящей, живой жизни, а есть только желание рушить и убивать.
Но есть среди них и такие, в чью кровь попало меньшее количество яда — а может быть, яд просто рассеялся по истечении многих веков. А может быть, другим великанам попросту надоела присущая им злоба и глупость… Некоторые из них стали добрыми и мудрыми, и перешли на сторону асов. Такими, например, были великаны Эгир, Скади, и, по некоторым данным — Тюр.
Как все началось
Порядок, существующий в мире древних скандинавов, появился далеко не сразу. Древняя легенда гласит, что в начале времен не существовало вообще ничего, кроме вселенской бездны, которая называлась Гинунгагап — или Зияющая Бездна (Зияющая Пустота). На самом деле, этимология этого слова до сих пор не очень ясна. Некоторые ученые считают, что слово “гинунга” является производным от глагола “зиять”. Однако же, данная форма не используется ни в каких текстах. исключением является Старшая Эдда — точнее, некоторые ее части. Эти части называются “Прорицание вёльвы”. Там есть строчка, которая читается так: gap var ginunga, что в переводе означает следующее: “Бездна зияла”. Здесь пророчица-вёльва рассказывает Одину о том, как зародился мир. Вот, например, как говорится об этом в книге “Речи Вафтруднира”:
“Имира плоть
стала землей,
стали кости горами,
небом стал череп
холодного турса,
а кровь его морем”.
Один, в общем-то, с этой историей хорошо знаком, но по определенным причинам ему нужно еще раз это услышать от мертвой пророчицы.
Итак, в бездне Гинунгагап воплощался Хаос, или Неупорядоченность. Однако, постепенно мир из этого Хаоса все-таки рождался. В частности, в бездне появилось два новых мира — ледяной Нифльхейм и огненный Муспельхейм. В Нифльхейме, в глубоком колодце, брали свое начало двенадцать холодных источников, которые также назывались водами Хаоса. В Муспельхейме бурлил страшный огненный поток, и все это низвергалось в бездну.
Со временем тепло зародило во льду первую жизнь. Так появились великан Имир и корова Аудумла. Прародителя Имира еще иногда называют Аургильмиром. Но это, в принципе, неважно. Важно то, что бог Имир (на самом деле никакой не бог) был первосуществом — инеистым великаном.
По сути, настоящая история Имира начинается с того, что огромная, могучая корова (первокорова) из глыбы льда вылизывает Бури (Бёра), первочеловека. Сыновьями Бури были Один, Вили и Ве — первобоги.
Если появление порядка из хаоса осознать еще можно, то дальнейшие события трактовать куда сложнее.
Дело в том, что Один и его братья убили скандинавского бога Имира. Предание гласит, что кровь Имира разлилась повсюду, и ее было настолько много, что в ней утонули все великаны, которые произошли от этого удивительного первосущества. Но одному великану удалось спастись. Его звали Бергельмир, и вместе со своей супругой и детьми он уплыл далеко на север — туда, где позже была основана страна великанов, Ётунхейм.
Из плоти Имира боги сотворили Мидгард. Вот, что написано об этом в книге “Речи Гримнира”:
“Имира плоть
стала землей,
кровь его — морем,
кости — горами,
череп стал небом,
а волосы — лесом.
Из ресниц его Мидгард
людям был создан
богами благими;
из мозга его
созданы были
темные тучи.”
Мидгард — мир людей, которых впоследствии боги защищали от тех же великанов. Создали они его в буквальном смысле из тела Имира — из его мяса была сотворена суша, а из крови — моря и океаны.
Из костей скандинавского Имира были созданы горы, а из костей — скалы. Из волос первовеликана был создан густой лес, а из мозга — облака. Кроме того, боги взяли череп Имира и сделали из него небесный свод.
Убийство бога скандинавов Имира с одной стороны положило начало вечной вражде между ётунами и богами-асами. С другой стороны, именно это способствовало большему упорядочиванию бытия.
В мифах очень многих народов первые убийства, жертвоприношения или самопожертвования обычно становятся основой мироздания. Это объясняется просто: за смертью тянется жизнь, а за жизнью — смерть. Благодаря этому обеспечивается цикличность времени. Эта же самая идея, кстати говоря, воплощена в мировом древе Иггдрасиль. Это древо считается с одной стороны центром мира, с с другой стороны оно все-таки уже наполовину сгнило, и при этом активно подгрызается большим количеством всяких существ, которые на нем живут. Например, дракон Нидхёгг грызет один из корней Иггдрасиля, а по его ветвям скачут четыре оленя, питающиеся (как и белка Рататоск)корой…
Боги не ограничились только созданием людей. Вот, что говорится в книге “Прорицание вёльвы”:
“Тогда сели боги
на троны могущества
и совещаться
стали священные:
кто должен племя
карликов сделать
из Бримира крови
и кости Блаина.”
Углы небесного свода боги свернули в форме рога. А на каждый рог они посадили по карлику. На северный — Нордри, на южный — Судри, на западный — Вестри, и на восточный — Аустри. Так появились ветры и стороны света.
Из Муспельхейма, огненного мира, боги собрали искры и рассыпали их по небу звездами. А чтобы сменялись день и ночь, они заставили девушку и юношу, Соль и Мани (Солнце и Луну) вечно ездить по небосводу на прекрасных колесницах без остановки, чтобы не попасть в зубы свирепым порождениям Ангрбоды — кровожадным чудовищным волкам, живущим в дремучих лесах.
Волки по сути были хтоническими созданиями, и нет ничего странного в том, что они страстно желали проглотить солнце и луну. И в конце времен это обязательно случится.
Созданная земля получилась круглой. Кругом нее был огромный Океан. А за Океаном все еще находилась древняя бездна Гинунгагап, куда обрывалась и вода, и суша. Там по-прежнему нет жизни и света, а есть только звездные искры Муспелля, да вековой холод Темного Мира…
Цикл жизни и смерти, а также конечности всего сущего для скандинавской мифологии очень важен. Культура древних германцев проникнута осознанием неизбежного рока — гибели, за которой последует обновление мира.
С того самого момента, как из ясеня и ивы появились первые люди, над всеми мирами уже нависла тень конца времен. Все это корнями уходит в историю великана Имира: в скандинавской мифологии мир получил жизнь на фоне смерти живого существа — более того, первосущества.
В довольно большом количестве пересказов можно встретить довольно плоскую трактовку мифологии (истории) Имира. Например, Ганглери спрашивает Высокого (Одина) о том, как поколения выросли из Имира, как появились другие существа и считался ли Имир богом. Высокий говорит, что Имир ни в коем случае не считался богом, и говорит, что “он был злым и все его потомки”. То есть, Имир был злой, и поэтому-то боги его и убили.
Однако, ни в эддах, ни в других серьезных источниках эта легенда так не звучит. Имир не был равнозначно злым, как и боги не были равнозначно добрыми. Мир древнего скандинава не делился на такие нелепые антагонизмы, как “хорошо” и “плохо”, или “черное” и “белое”. Скорее, этот мир делился на “свое” и “чужое”, на “знакомое” и “незнакомое”.
Боги создали мир людей, и поэтому они — свои, их стоит почитать и следовать тем же правилам, которым следуют они. Великаны — чужие, не такие, как люди. Они иные, их цикл и жертвы уже произошли, свершились. Одновременно цикл жизни человечества только-только начался.
У противостояния богов и великанов таким образом очень непростая подоплека, которая не сводится только к банальной борьбе добра против зла.
Некоторые параллели
При помощи исторической лингвистики и сравнительной мифологии ученые связали Имира с другими изначальными, (иной раз гермафродитными существами или существами-близнецами) в других индоевропейских мифологиях. Также ими были реконструированы элементы протоиндоевропейского космологического расчленения. Ссылаясь на Имира в качестве яркого примера, ученые Д. К. Адамс и Дж. П. Мэллори выдвинули гипотезу, что протоиндоевропейский космогонический миф также сосредоточен на расчленении божественного существа — антропоморфного или коровьего — и сотворении вселенной из частей его тела.
Например, нечто подобное произошло в древнеирландским эпосе: в мифах рассказывается о том, как был рассечен бык, части тела которого впоследствии составили территорию всей Ирландии.
Есть и другие примеры. Например, Овидий писал о титане Атланте, что его борода и волосы стали лесами, его кости стали скалами, а руки — горными хребтами, и так далее.
В 9 — м веке н.э. в среднеперсидском предании говорилось о том, что кожа злого существа Куни стала небом, из его плоти произошла земля, из его костей — горы, а из его волос — растения.
В древнеиндийской культуре присутствует точно такой же мотив: в начале времен точно также был убит и препарирован первобытный человек Пуруша; из его глаз произошло солнце, из его уст — огонь, из его дыхания — ветер, из его ног — земля и так далее. Среди сохранившихся источников Адамс и Мэллори резюмируют, что наиболее частыми корреляциями или, лучше сказать, производными были следующие: плоть/земля, кости/камень, кровь/ вода (море и т. д.), глаза/солнце, мозг/луна, облака, голова (черепная коробка)/небо, дыхание/ветер.
Адамс и Мэллори пишут следующее: как в космогоническом мифе, так и в его фундаментальном элементе одним из центральных аспектов является понятие жертвы (брата, великана, крупного рогатого скота и т. д.).
В древности связь между жертвоприношением и космогонией заключалась в том, что весь акт жертвоприношения у индоевропейцев рассматривался как воссоздание вселенной, в которой элементы непрерывно перерабатывались. Таким образом, жертвоприношение представляет собой творческое воспроизведение первоначального космического расчленения жертвы. Это позволяет вернуть цикличность и материальность.
